Направь меня, Господи, куда нужно, ибо куда не нужно - я сама влезу.
Одним из моих увлечений, которому уже больше 10 лет, это написание рассказов. Сейчас, к сожалению, из-за многих проблем и отсутствия вдохновения, уже 2 года не беру в пальцы ручку.
Данный рассказ основан на моем сне. И был готов буквально за три дня. Рекорд ) И пожалуй единственное мое творение, которое меня утраивает полностью х)
Иногда наше сознание дарит нам иные миры, будто обрывки чьей-то жизни, подчас являющейся более реальной, чем наша.
Там нет ни смысла, ни яркого конца... это жизнь, самое непредсказуемое и коварное существо.
читать дальшеОчнулся я от рычания Молаха, моей ручной пумы. Пришлось прислушаться, он просто так никогда не волнуется. Но не удалось услышать ничего, кроме его легкого беспокойного рычания из гостиной, Молах всегда спал там, развалившись на диване перед телевизором, да уютного жужжания ноутбука. Я мельком глянул на экран; ничего, опять ничего. Мои поиски вновь закончились с тем же результатом. Рык пумы перешел в короткий скулящий вой, нужно было осмотреть дом вокруг. Я никогда не устраивал из него неприступную крепость, лишь в подвале есть потайная каморка для длительного сна. Хотя да, там я постарался. Стены и пол отделаны титаном, а дверь запирается и отпирается только изнутри, поэтому в свободное время она слегка приоткрыта.
Подходя к выходу из дома,я погладил Молаха между ушей, успокаивая, и вышел во тьму, даже не прикрыв ее за собой. Человек или нет, мимо меня или моего когтистого охранника ему не пройти.
Мой дом с трех сторон обступали почти вековые деревья с широкими кронами, я сам садил каждое из них. Окинув свою территорию тепловым зрением, я не ощутил никого, ни капли тепла, кроме Молаха, но и он замигал и стал затухать. Но, хвала всему, во что я еще верю, с ним не случилось то, о чем я пытался не думать. Почти не случилось. Пума все так же лежал на диване, но лапы его мелко подрагивали.
- Малыш... - на его шее были четыре небольшие ранки. Такие я видел лишь однажды. - Суррогат...
Как же я ненавижу это существо! Как оно было создано, не было известно никому из нас, но оно истребляло медленно и по одному, хотя и было нашим подобием. Вампира не так уж легко уничтожить, но суррогат делает это со зверской легкостью. За несколько минут он выпивает вампира до капли, превращая в ничто... Я знал семерых, кого он отправил за черту, а пятой была она...
Но зачем ему понадобился Молах?! Он бросил его, не допив, чтобы еще раз позлить меня?! Ведь пума умирал в мучениях. Но я не хотел и не стал отпускать его. Пусть он станет неуправляемым кровожадным монстром, но он будет рядом. Я резанул ногтем по своему запястью и позволил крови закапать в приоткрытую пасть пумы. Молах дернулся в последний раз. Мысль,что я не успел, появилась и тут же исчезла. Пума облизнулся и сглотнул, и у меня вырвался вздох облегчения. Но все это имело непредвиденные последствия. Переход живого в неживое не было для меня чем-то необычным, но не в этот раз. С Молахом происходило что-то совсем неожиданное. Морда и тело его вытягивались, лапы выпрямлялись, а животный вой переходил в тихий хрип. И вот он уже сел, но сел как человек, во всем его облике появилось что-то от тех, кем мы были раньше. Мой верный друг стал чем-то средним между вампиром, человеком и пумой. Не знаю, можно ли назвать его оборотнем. Но кроме всего прочего я услышал его голос, точнее его эхо у себя в голове.
Так при помощи своего врага я приобрел необъяснимого союзника. И мы вышли на охоту.
Постепенно мы изучали все новые возможности Молаха. Разговаривал он образами, мысленно бросая их мне. Также мой друг оказался прожорливее самого голодного болотного упыря, но насытившись, мог обходиться без пропитания около месяца, а без сна и того больше. Но главная особенность Молаха выяснилась примерно через семь месяцев, как мы начали свою охоту. Молах видел его. Вернее его тень, но она сохранялась лишь в течение семи часов. И несмотря на чуть видные следы, десятки ловушек и опозданий, мы научились вылавливать его из времени. Молах все быстрее различал и находил расплывчатые черные дымки. И один раз нам удалось его опередить, но несмотря на то, что нас было двое и каждый из нас обязан быть сильнее этого недовампира, мы еле унесли ноги, а потом зализывали раны с месяц. Лица его я так и не видел, лишь смутный силуэт и яркие желтые глаза в темноте.
Единственное,что нам оставалось, это найти его логово, у него должны быть уязвимые места.
И вот в очередное утро нашего провала, когда Молах и я пытались восстановиться после очередной облавы Псов, в мой дом постучался Роджер. Мой столетний друг, врач и психиатр. Когда-то он был моряком, стрепня его была недурна, и его тут же провозгласили коком. Он выкармливал команду "Нориджа" долгих тридцать девять лет, а на сороковой год его плаваний корабль потопили пираты. Роджер смутно помнит, что было тогда, а проснулся он уже одним из нас.
Увидев нас, кое-как перевязывающих друг друга, он хмыкнул и тут же заштопал горе-охотников и усадил поближе к камину. Роджер внимательно скользнул по нам своим особым взглядом, и я устроился поудобнее в ожидании его новой истории. Он часто травил разные байки, но сегодня бывший моряк был серьезен. Роджер нашел его и готов был показать логово суррогата. Каждый из нас уже потерял в этой одиночной войне либо друга, либо любимую; нам было за что мстить. Роджер потерял свою "дочь". Несколько лет назад он спас одну крошку, подарив ей бессмертие. Все его осудили тогда, но наша община готова перегрызть суррогату глотку за то, что тот покусился на их сородича.
Через пару дней, изрядно насытившись и выспавшись, наша троица отправилась по свежим следам суррогата. Молах иногда принюхивался и иногда начинал бежать быстрее, но двигался в четком направлении, заданном Роджером. Я заметил несколько закоулков и улиц, где нам пришлось отбиваться от Псов (бойцов организации, зачистки вампиров), а где-то мы попадали в ловушки, расставленные суррогатом. Перед одним из поворотов Молах вдруг резко взял вправо, совсем растворившись в тени и утянув меня и старого моряка за собой. Через какое-то время, когда мое терпение уже начало подходить к концу, а им я и не отличался особо, мимо нас проплыли два ярко-желтых пятна. Мы застыли, вжимаясь в стену. Каким же монстром должно быть это существо, чтобы так напугать самих бессмертных. По тому как Молах медленно выдохнул (по привычке он все еще хватался за воздух), стало понятным, что наш враг уже на более-менее безопасном расстоянии.
- Он справится? - шепнул мне Роджер, кивнув в сторону шарящего в полутени Молаха. Я кивнул, в наши обязанности входило стоять на стреме и при необходимости отвлечь тех, кто может ему помешать. Мы вышли с закатом и теперь по улицам зажигали фонари. Молах, наконец, рванул наверх по опущенной пожарной лестнице, его переливающееся светлой тонкой шерстью тело смутно вырисовывалось на фоне темной стены, в своей голове я увидел четкий образ толстой железной двери, выкрашенной в цвет стен. Дверь невысокая, под метр семьдесят, так ее легче спрятать и меньше затрат (да, мы тоже следим за такими мелочами, за несколько веков понимаешь, на чем стоит экономить, а на чем непотраченная бумажка может стоит тебе не только потревоженного покоя). Молах как мог посылал мне образы; проводя дни напролет перед включенным телевизором, пока охранял мой сон, он и пумой был гораздо умнее меня. Это без сомнения была та самая дверь. Бронированная, с потайными креплениями, не особо приметная днем, если не слишком долго задерживать взгляд на стенах, но вы вряд ли будете присматриваться к пожарным площадкам между многоквартирными домами. У всех на виду, и ни для кого. Хитрый ход. Взгляд Молаха скользнул вниз в поисках ручки или замка. От полученных сообщений, я аж присвистнул. Кодовый электронный замок. Интересно, а исполнитель этой задумки остался потом в живых? Оборотень успокоил меня, необходим только цифровой код, легкие следы еще видны, что меня удивило; значит, суррогат появился не из своего логова. Из первой попытки подборки кода ничего не вышло (всегда знал, что я неудачник). Вторая, третья, четвертая... Код никак не хотел поддаваться. Моргнул фонарь, отвлекая меня от Роджера, который медленно подбирался к Молаху. Я глянул на фонарь, ничего примечательного, просто мотылек обжегся о лампочку. Фонарь еще раз моргнул, и в его свете пролегла длинная тень. Мы были обнаружены, суррогат шипел так, что кровь заледенела в жилах.
- Молах, торопись! - крикнул я и, уже не скрываясь, рванул к лестнице. Оборотень набирал возможные комбинации с невероятной скоростью, видно суррогат бывал здесь довольно часто и каждый раз менял код. Тень же приближалась и уже пролегала прямо под лестницей.
- Ну же, Молах, ну же! - причитал Роджер, толкая дверь после каждой комбинации цифр. И она поддалась. Я увидел макушку суррогата сквозь отверстия железной сетки подо мной, заметил темные пряди длинных волос, раскинувшиеся по плечам, еще немного и мне, наконец, удалось бы разглядеть и его лицо, но Роджер схватил меня за шиворот и утянул за собой в темный проем двери. Мы вздохнули с облегчением, но будто провалились в бездну. Было слышно, как Молах принюхивается, я же попытался нащупать стены. Мои пальцы обжег холодом кафель, гладкий и мертвый, значит, не мрамор. Обычный дешевый кафель, скорее всего даже белый. Легкий щелчок, это Роджер нашел выключатель, и в десяти метрах от нас неуверенно замигал знак выхода. Запасной выход? Но откуда?
Мы пробирались медленно и осторожно, прощупывая каждую плитку пола ногой прежде чем ступить на нее. От суррогата можно было ожидать и ловушек древности, но эти десять метров были пройдены без приключений. Я аккуратно приоткрыл белую дверь, и меня ослепил яркий свет потолочных ламп. Роджер, просунувшийся за мной в дверной проем, тихо выругался:
- Будто больница какая-то...
Я только кивнул, стерильная белизна и стойкий запах хлорки и лекарств. Молах проскользнул мимо и первым ступил в свет. На его морде появилось подобие улыбки, и он призывно махнул нам. Меня взяла злость за мою чрезмерную осторожность, и я смело загремел ботинками по белой плитке. Не останавливаясь я шагал по проходу, краем глаз заглядывая в приоткрытые двери, Роджер с Молахом не отставали от меня, держась в одном шаге позади. Я из-за всех сил старался ни в коем случае не останавливаться, хотя виденное мной было отвратительным. В одной палате на койке лежала совсем еще молодая девушка; остекленевшие глаза, бледная кожа на мертвом лице. В ней почти не осталось крови, а медсестра поправляет капельницу с физраствором, питающую тонкие вены. Через одну палату к белой койке белыми ремешками был привязан смуглый парень, он все еще сопротивлялся и даже пытался кричать, грызя повязку во рту, но медсестра воткнула иглу в его набухшую вену, и кровь побежала по трубкам в емкость для переливания. В последней палате с приоткрытой дверью медбрат переносил на тележку уже бесполезное тело пожилого мужчины. Он оскалился, и Роджер захлопнул дверь.
- Как на живодерне...
- Это скорее инкубатор... Стирильный инкубатор крови..
- Стоять на месте, - спокойный, но жесткий голос заставил нас тут же обернуться. Мы не поверили своим глазам, дверь запасного выхода закрывала Айрис в коротком больничном халате. Мы знали ее, а она знала нас. Но ее красные глаза принадлежали чужому существу. Эта миниатюрная блондинка была некогда другом Роджера, моим другом. Но два с половиной года назад она просто исчезла, но выходит лишь для того, чтобы стать еще большим чудовищем, чем мы. И в отличие от нас Айрис сама сделала такой выбор.
Роджер шагнул к ней, Айрис чуть прищурилась и усмехнулась. Молах загородил меня со спины, и я послал ему мысленный образ, чтобы он искал следы. Оборотень, кивнув в мою спину, прошмыгнул за поворот. И мне, наконец, удалось даже расслабиться. Но Айрис уводила Роджера в темный проем, а на меня из-за ее спины побежали медбратья. Я тут же изготовился к обороне, но все пошло совершенно не так, как ожидалось. Стоило увидеть их горящие глаза, и мне пришлось дать им то, о чем они молили.
Роджер не успел и обернуться, как по белым плиткам пола, рассыпаясь в пепел, покатились две оторванные мной головы. Старый моряк вздрогнул, посмотрев мне в лицо, я чувствовал холодные дорожки по щекам. Зачем он сделал с ними такое?..
- Что он, черт возьми, такое?! - заорал я Айрис прямо в лицо, в три шага преодолев разделяющее нас расстояние. - Какая тварь в этом мире могла сотворить такое с невинными! Он разносит заразу, как крысы когда-то чуму. Как ты можешь защищать эту мерзость? Он уже нечеловек, но даже и не один из нас.
Она молчала, не моргая и не шевелясь, лишь смотрела на меня, она слышала каждое мое слово.
- Кем вы все считаете этого выродка? Святым? Самим Богом? Или же Дьяволом?! Знаешь, чем он наградил твоих братьев? Вы похищаете людей, используете их как живые кормушки. Он предоставил вам кров и кровь, но они напали на врагов их хозяина не с целью защитить его логово... Они хотели умереть, уйти за черту. В их глазах горел иной огонь. Они молили избавить их. По завету Первейших первый и главный запрет лежит на том, что сотворил твой породитель. Не обращать неизбранных. Надеюсь, тебе никогда не придется взять на себя их муки, - усмешка медленно сползла с ее кукольного личика, я же перешел на шепот. - Вы подобны зверенышам, которых отняли слишком рано... и не показали всех красот, новоприобретенной жизни. Что знаешь о нашей жизни ты, Айрис? - я прищурился, меня почти трусило от злости. - Ничего. Тебе не испытать того блаженства, когда твоя жертва сама идет к тебе. Это великое счастье - пить кровь восхищающегося тобой, боготворящего тебя! Жертвенная священная кровь... Она приближает тебя... Легкий звон в ушах и стук сердца в твоем горле. И дикое, животное желание не отпускать это ощущение... Но почти на самом пике, все это резко обрывается, но от этого оно еще ярче, еще неуловимее. Да, страх сладок, но не дает этого... Он делает кровь слишком мертвой. А желание... Желание делает из нее подобие сильнодействующего наркотика... Каждый из нас законченный наркоман, и не пожалеет ничего и никого ради одного глотка...
Я протянул Айрис руку, она испуганно смотрела на нее:
- Я научу тебя этому... Ты пойдешь за мной?
Она вздрогнула, стало ясным, что стоит мне перетянуть ее на мою сторону, и суррогату конец. И я выиграл! Айрис пошла за мной, а за ней и все звереныши суррогата. Я наблюдал, как каждый из них, иногда все же оглядываясь, покидал это все еще непонятное мне место. Но сейчас мне оставалось еще найти Молаха, и он уже звал меня. В коридорах подрагивал свет от перепадов напряжения, одна из дверей в дальнем из них была сорвана с петель, недалеко от нее плитка пола и стен была перепачкана пеплом, моему другу тоже досталось. Наскоро перемотанной какой-то тряпкой рукой, Молах с невероятной быстротой барабанил по кнопкам клавиатуры. По его напряженной морде, стало понятно, он пытается взломать главный компьютер суррогата. Когда я переступил через осколки и обрывки проводов защиты, Молах вздрогнул и, отпрянув от экрана, молча подозвал меня. Ему удалось, и результат породил еще больше вопросов. Суррогат был врачом-генетиком... Ангус Денфер. Кто же ты?..
Передо мной были результаты его работ, но я все еще ничего не знал. Молах скопировал все данные, и запустил ликвидацию данных. Я отослал его в помощь Роджеру, тот занимался перевозкой людей; тех, кто еще способен был выжить, их, к сожалению, осталось не так уж много. Мой взгляд пробежался по кабинету, по всем его темным углам. Через две четверти часа ничего этого уже не будет. Теперь настала наша очередь отнять у него дом. Мы были варварами, отплясывающими танец победы на костях. Но это он вынудил стать нас такими.
- Эрик... ты все еще жаждешь ее?..
Я прикрыл глаза и ощутил такое знакомое для меня тепло.
- Джессика... - против своей воли я все же улыбнулся, я всегда улыбался ей. Мой единственный свет, который отняли так жестоко. - Нет, любовь моя... Я больше не хочу его уничтожить... - дуновение ее улыбки похолодило мою щеку. - Теперь я обязан понять его и почему он так поступает со всеми нами. И почему он отобрал тебя у меня... За что?.. Что я ему сделал?.. Почему именно тебя?..
- Тш... - ее ладони коснулись моих волос, а может это был всего лишь пробежавший сквозняк. - Потому что без меня ты еще можешь быть... И ты найдешь ответы...
Я понял, она сейчас уйдет:
- Я люблю тебя...
И я знал, она улыбается.
19.03.11 г.
Данный рассказ основан на моем сне. И был готов буквально за три дня. Рекорд ) И пожалуй единственное мое творение, которое меня утраивает полностью х)
Иногда наше сознание дарит нам иные миры, будто обрывки чьей-то жизни, подчас являющейся более реальной, чем наша.
Там нет ни смысла, ни яркого конца... это жизнь, самое непредсказуемое и коварное существо.
На грани. Суррогат.
читать дальшеОчнулся я от рычания Молаха, моей ручной пумы. Пришлось прислушаться, он просто так никогда не волнуется. Но не удалось услышать ничего, кроме его легкого беспокойного рычания из гостиной, Молах всегда спал там, развалившись на диване перед телевизором, да уютного жужжания ноутбука. Я мельком глянул на экран; ничего, опять ничего. Мои поиски вновь закончились с тем же результатом. Рык пумы перешел в короткий скулящий вой, нужно было осмотреть дом вокруг. Я никогда не устраивал из него неприступную крепость, лишь в подвале есть потайная каморка для длительного сна. Хотя да, там я постарался. Стены и пол отделаны титаном, а дверь запирается и отпирается только изнутри, поэтому в свободное время она слегка приоткрыта.
Подходя к выходу из дома,я погладил Молаха между ушей, успокаивая, и вышел во тьму, даже не прикрыв ее за собой. Человек или нет, мимо меня или моего когтистого охранника ему не пройти.
Мой дом с трех сторон обступали почти вековые деревья с широкими кронами, я сам садил каждое из них. Окинув свою территорию тепловым зрением, я не ощутил никого, ни капли тепла, кроме Молаха, но и он замигал и стал затухать. Но, хвала всему, во что я еще верю, с ним не случилось то, о чем я пытался не думать. Почти не случилось. Пума все так же лежал на диване, но лапы его мелко подрагивали.
- Малыш... - на его шее были четыре небольшие ранки. Такие я видел лишь однажды. - Суррогат...
Как же я ненавижу это существо! Как оно было создано, не было известно никому из нас, но оно истребляло медленно и по одному, хотя и было нашим подобием. Вампира не так уж легко уничтожить, но суррогат делает это со зверской легкостью. За несколько минут он выпивает вампира до капли, превращая в ничто... Я знал семерых, кого он отправил за черту, а пятой была она...
Но зачем ему понадобился Молах?! Он бросил его, не допив, чтобы еще раз позлить меня?! Ведь пума умирал в мучениях. Но я не хотел и не стал отпускать его. Пусть он станет неуправляемым кровожадным монстром, но он будет рядом. Я резанул ногтем по своему запястью и позволил крови закапать в приоткрытую пасть пумы. Молах дернулся в последний раз. Мысль,что я не успел, появилась и тут же исчезла. Пума облизнулся и сглотнул, и у меня вырвался вздох облегчения. Но все это имело непредвиденные последствия. Переход живого в неживое не было для меня чем-то необычным, но не в этот раз. С Молахом происходило что-то совсем неожиданное. Морда и тело его вытягивались, лапы выпрямлялись, а животный вой переходил в тихий хрип. И вот он уже сел, но сел как человек, во всем его облике появилось что-то от тех, кем мы были раньше. Мой верный друг стал чем-то средним между вампиром, человеком и пумой. Не знаю, можно ли назвать его оборотнем. Но кроме всего прочего я услышал его голос, точнее его эхо у себя в голове.
Так при помощи своего врага я приобрел необъяснимого союзника. И мы вышли на охоту.
Постепенно мы изучали все новые возможности Молаха. Разговаривал он образами, мысленно бросая их мне. Также мой друг оказался прожорливее самого голодного болотного упыря, но насытившись, мог обходиться без пропитания около месяца, а без сна и того больше. Но главная особенность Молаха выяснилась примерно через семь месяцев, как мы начали свою охоту. Молах видел его. Вернее его тень, но она сохранялась лишь в течение семи часов. И несмотря на чуть видные следы, десятки ловушек и опозданий, мы научились вылавливать его из времени. Молах все быстрее различал и находил расплывчатые черные дымки. И один раз нам удалось его опередить, но несмотря на то, что нас было двое и каждый из нас обязан быть сильнее этого недовампира, мы еле унесли ноги, а потом зализывали раны с месяц. Лица его я так и не видел, лишь смутный силуэт и яркие желтые глаза в темноте.
Единственное,что нам оставалось, это найти его логово, у него должны быть уязвимые места.
И вот в очередное утро нашего провала, когда Молах и я пытались восстановиться после очередной облавы Псов, в мой дом постучался Роджер. Мой столетний друг, врач и психиатр. Когда-то он был моряком, стрепня его была недурна, и его тут же провозгласили коком. Он выкармливал команду "Нориджа" долгих тридцать девять лет, а на сороковой год его плаваний корабль потопили пираты. Роджер смутно помнит, что было тогда, а проснулся он уже одним из нас.
Увидев нас, кое-как перевязывающих друг друга, он хмыкнул и тут же заштопал горе-охотников и усадил поближе к камину. Роджер внимательно скользнул по нам своим особым взглядом, и я устроился поудобнее в ожидании его новой истории. Он часто травил разные байки, но сегодня бывший моряк был серьезен. Роджер нашел его и готов был показать логово суррогата. Каждый из нас уже потерял в этой одиночной войне либо друга, либо любимую; нам было за что мстить. Роджер потерял свою "дочь". Несколько лет назад он спас одну крошку, подарив ей бессмертие. Все его осудили тогда, но наша община готова перегрызть суррогату глотку за то, что тот покусился на их сородича.
Через пару дней, изрядно насытившись и выспавшись, наша троица отправилась по свежим следам суррогата. Молах иногда принюхивался и иногда начинал бежать быстрее, но двигался в четком направлении, заданном Роджером. Я заметил несколько закоулков и улиц, где нам пришлось отбиваться от Псов (бойцов организации, зачистки вампиров), а где-то мы попадали в ловушки, расставленные суррогатом. Перед одним из поворотов Молах вдруг резко взял вправо, совсем растворившись в тени и утянув меня и старого моряка за собой. Через какое-то время, когда мое терпение уже начало подходить к концу, а им я и не отличался особо, мимо нас проплыли два ярко-желтых пятна. Мы застыли, вжимаясь в стену. Каким же монстром должно быть это существо, чтобы так напугать самих бессмертных. По тому как Молах медленно выдохнул (по привычке он все еще хватался за воздух), стало понятным, что наш враг уже на более-менее безопасном расстоянии.
- Он справится? - шепнул мне Роджер, кивнув в сторону шарящего в полутени Молаха. Я кивнул, в наши обязанности входило стоять на стреме и при необходимости отвлечь тех, кто может ему помешать. Мы вышли с закатом и теперь по улицам зажигали фонари. Молах, наконец, рванул наверх по опущенной пожарной лестнице, его переливающееся светлой тонкой шерстью тело смутно вырисовывалось на фоне темной стены, в своей голове я увидел четкий образ толстой железной двери, выкрашенной в цвет стен. Дверь невысокая, под метр семьдесят, так ее легче спрятать и меньше затрат (да, мы тоже следим за такими мелочами, за несколько веков понимаешь, на чем стоит экономить, а на чем непотраченная бумажка может стоит тебе не только потревоженного покоя). Молах как мог посылал мне образы; проводя дни напролет перед включенным телевизором, пока охранял мой сон, он и пумой был гораздо умнее меня. Это без сомнения была та самая дверь. Бронированная, с потайными креплениями, не особо приметная днем, если не слишком долго задерживать взгляд на стенах, но вы вряд ли будете присматриваться к пожарным площадкам между многоквартирными домами. У всех на виду, и ни для кого. Хитрый ход. Взгляд Молаха скользнул вниз в поисках ручки или замка. От полученных сообщений, я аж присвистнул. Кодовый электронный замок. Интересно, а исполнитель этой задумки остался потом в живых? Оборотень успокоил меня, необходим только цифровой код, легкие следы еще видны, что меня удивило; значит, суррогат появился не из своего логова. Из первой попытки подборки кода ничего не вышло (всегда знал, что я неудачник). Вторая, третья, четвертая... Код никак не хотел поддаваться. Моргнул фонарь, отвлекая меня от Роджера, который медленно подбирался к Молаху. Я глянул на фонарь, ничего примечательного, просто мотылек обжегся о лампочку. Фонарь еще раз моргнул, и в его свете пролегла длинная тень. Мы были обнаружены, суррогат шипел так, что кровь заледенела в жилах.
- Молах, торопись! - крикнул я и, уже не скрываясь, рванул к лестнице. Оборотень набирал возможные комбинации с невероятной скоростью, видно суррогат бывал здесь довольно часто и каждый раз менял код. Тень же приближалась и уже пролегала прямо под лестницей.
- Ну же, Молах, ну же! - причитал Роджер, толкая дверь после каждой комбинации цифр. И она поддалась. Я увидел макушку суррогата сквозь отверстия железной сетки подо мной, заметил темные пряди длинных волос, раскинувшиеся по плечам, еще немного и мне, наконец, удалось бы разглядеть и его лицо, но Роджер схватил меня за шиворот и утянул за собой в темный проем двери. Мы вздохнули с облегчением, но будто провалились в бездну. Было слышно, как Молах принюхивается, я же попытался нащупать стены. Мои пальцы обжег холодом кафель, гладкий и мертвый, значит, не мрамор. Обычный дешевый кафель, скорее всего даже белый. Легкий щелчок, это Роджер нашел выключатель, и в десяти метрах от нас неуверенно замигал знак выхода. Запасной выход? Но откуда?
Мы пробирались медленно и осторожно, прощупывая каждую плитку пола ногой прежде чем ступить на нее. От суррогата можно было ожидать и ловушек древности, но эти десять метров были пройдены без приключений. Я аккуратно приоткрыл белую дверь, и меня ослепил яркий свет потолочных ламп. Роджер, просунувшийся за мной в дверной проем, тихо выругался:
- Будто больница какая-то...
Я только кивнул, стерильная белизна и стойкий запах хлорки и лекарств. Молах проскользнул мимо и первым ступил в свет. На его морде появилось подобие улыбки, и он призывно махнул нам. Меня взяла злость за мою чрезмерную осторожность, и я смело загремел ботинками по белой плитке. Не останавливаясь я шагал по проходу, краем глаз заглядывая в приоткрытые двери, Роджер с Молахом не отставали от меня, держась в одном шаге позади. Я из-за всех сил старался ни в коем случае не останавливаться, хотя виденное мной было отвратительным. В одной палате на койке лежала совсем еще молодая девушка; остекленевшие глаза, бледная кожа на мертвом лице. В ней почти не осталось крови, а медсестра поправляет капельницу с физраствором, питающую тонкие вены. Через одну палату к белой койке белыми ремешками был привязан смуглый парень, он все еще сопротивлялся и даже пытался кричать, грызя повязку во рту, но медсестра воткнула иглу в его набухшую вену, и кровь побежала по трубкам в емкость для переливания. В последней палате с приоткрытой дверью медбрат переносил на тележку уже бесполезное тело пожилого мужчины. Он оскалился, и Роджер захлопнул дверь.
- Как на живодерне...
- Это скорее инкубатор... Стирильный инкубатор крови..
- Стоять на месте, - спокойный, но жесткий голос заставил нас тут же обернуться. Мы не поверили своим глазам, дверь запасного выхода закрывала Айрис в коротком больничном халате. Мы знали ее, а она знала нас. Но ее красные глаза принадлежали чужому существу. Эта миниатюрная блондинка была некогда другом Роджера, моим другом. Но два с половиной года назад она просто исчезла, но выходит лишь для того, чтобы стать еще большим чудовищем, чем мы. И в отличие от нас Айрис сама сделала такой выбор.
Роджер шагнул к ней, Айрис чуть прищурилась и усмехнулась. Молах загородил меня со спины, и я послал ему мысленный образ, чтобы он искал следы. Оборотень, кивнув в мою спину, прошмыгнул за поворот. И мне, наконец, удалось даже расслабиться. Но Айрис уводила Роджера в темный проем, а на меня из-за ее спины побежали медбратья. Я тут же изготовился к обороне, но все пошло совершенно не так, как ожидалось. Стоило увидеть их горящие глаза, и мне пришлось дать им то, о чем они молили.
Роджер не успел и обернуться, как по белым плиткам пола, рассыпаясь в пепел, покатились две оторванные мной головы. Старый моряк вздрогнул, посмотрев мне в лицо, я чувствовал холодные дорожки по щекам. Зачем он сделал с ними такое?..
- Что он, черт возьми, такое?! - заорал я Айрис прямо в лицо, в три шага преодолев разделяющее нас расстояние. - Какая тварь в этом мире могла сотворить такое с невинными! Он разносит заразу, как крысы когда-то чуму. Как ты можешь защищать эту мерзость? Он уже нечеловек, но даже и не один из нас.
Она молчала, не моргая и не шевелясь, лишь смотрела на меня, она слышала каждое мое слово.
- Кем вы все считаете этого выродка? Святым? Самим Богом? Или же Дьяволом?! Знаешь, чем он наградил твоих братьев? Вы похищаете людей, используете их как живые кормушки. Он предоставил вам кров и кровь, но они напали на врагов их хозяина не с целью защитить его логово... Они хотели умереть, уйти за черту. В их глазах горел иной огонь. Они молили избавить их. По завету Первейших первый и главный запрет лежит на том, что сотворил твой породитель. Не обращать неизбранных. Надеюсь, тебе никогда не придется взять на себя их муки, - усмешка медленно сползла с ее кукольного личика, я же перешел на шепот. - Вы подобны зверенышам, которых отняли слишком рано... и не показали всех красот, новоприобретенной жизни. Что знаешь о нашей жизни ты, Айрис? - я прищурился, меня почти трусило от злости. - Ничего. Тебе не испытать того блаженства, когда твоя жертва сама идет к тебе. Это великое счастье - пить кровь восхищающегося тобой, боготворящего тебя! Жертвенная священная кровь... Она приближает тебя... Легкий звон в ушах и стук сердца в твоем горле. И дикое, животное желание не отпускать это ощущение... Но почти на самом пике, все это резко обрывается, но от этого оно еще ярче, еще неуловимее. Да, страх сладок, но не дает этого... Он делает кровь слишком мертвой. А желание... Желание делает из нее подобие сильнодействующего наркотика... Каждый из нас законченный наркоман, и не пожалеет ничего и никого ради одного глотка...
Я протянул Айрис руку, она испуганно смотрела на нее:
- Я научу тебя этому... Ты пойдешь за мной?
Она вздрогнула, стало ясным, что стоит мне перетянуть ее на мою сторону, и суррогату конец. И я выиграл! Айрис пошла за мной, а за ней и все звереныши суррогата. Я наблюдал, как каждый из них, иногда все же оглядываясь, покидал это все еще непонятное мне место. Но сейчас мне оставалось еще найти Молаха, и он уже звал меня. В коридорах подрагивал свет от перепадов напряжения, одна из дверей в дальнем из них была сорвана с петель, недалеко от нее плитка пола и стен была перепачкана пеплом, моему другу тоже досталось. Наскоро перемотанной какой-то тряпкой рукой, Молах с невероятной быстротой барабанил по кнопкам клавиатуры. По его напряженной морде, стало понятно, он пытается взломать главный компьютер суррогата. Когда я переступил через осколки и обрывки проводов защиты, Молах вздрогнул и, отпрянув от экрана, молча подозвал меня. Ему удалось, и результат породил еще больше вопросов. Суррогат был врачом-генетиком... Ангус Денфер. Кто же ты?..
Передо мной были результаты его работ, но я все еще ничего не знал. Молах скопировал все данные, и запустил ликвидацию данных. Я отослал его в помощь Роджеру, тот занимался перевозкой людей; тех, кто еще способен был выжить, их, к сожалению, осталось не так уж много. Мой взгляд пробежался по кабинету, по всем его темным углам. Через две четверти часа ничего этого уже не будет. Теперь настала наша очередь отнять у него дом. Мы были варварами, отплясывающими танец победы на костях. Но это он вынудил стать нас такими.
- Эрик... ты все еще жаждешь ее?..
Я прикрыл глаза и ощутил такое знакомое для меня тепло.
- Джессика... - против своей воли я все же улыбнулся, я всегда улыбался ей. Мой единственный свет, который отняли так жестоко. - Нет, любовь моя... Я больше не хочу его уничтожить... - дуновение ее улыбки похолодило мою щеку. - Теперь я обязан понять его и почему он так поступает со всеми нами. И почему он отобрал тебя у меня... За что?.. Что я ему сделал?.. Почему именно тебя?..
- Тш... - ее ладони коснулись моих волос, а может это был всего лишь пробежавший сквозняк. - Потому что без меня ты еще можешь быть... И ты найдешь ответы...
Я понял, она сейчас уйдет:
- Я люблю тебя...
И я знал, она улыбается.
19.03.11 г.